Здесь всех встречает трубящий ангел. Из арматуры, прутья которой рисуют в холодном воздухе огромный черный силуэт. За ангелом идет бесконечная аллея табличек: Копачи, Залесье, Лелёв, Чернобыль, Припять... Таблички с обратной стороны черные и зачеркнуты красной полосой. Всего таких табличек 200. Навсегда опустевших, застывших, впопыхах брошенных сел, городов. Трубящий ангел Чернобыля и военный КПП «Дитятки» открывают нам Зону отчуждения.
До Чернобыльской АЭС и саркофага отсюда 30 километров. Именно эти 30 километров и есть запрет для свободного доступа, 30 километров обязательного отселения. Зона, которая появилась 26 лет назад, – Зона отчуждения. Ее площадь почти пять тысяч километров. Примерно половина приходится на Украину, еще свыше двух тысяч квадратных километров занимают Белоруссию.
Что мы слышим на вопрос «Что такое Зона»? В лучшем случае мы слышим много статистики, слышим сухие цифры, а еще чаще фальшивое оплакивание. И что еще факт – сегодня Зону отчуждения многие воспринимают как некий аттракцион по экстриму. В Сети уже не редкость, когда мелькают фотоотчеты туристов, побывавших у саркофага АЭС с горделивой подписью «Кися и Ося были здесь». Так что же такое зона?
Чернобыль
...Впереди маячит табличка «Дитятки». На КПП вход только по пропускам, плюс всегда сопровождает сотрудник МЧС. На обратном пути нам придется пройти полный дозиметрический контроль через турники – огромные сканеры в полный рост. Более того, это не единственный КПП. Любая частица радиации, которую засек рентгенн-контроль – и тебя заставят отмывать это с обуви. Если «зазвенела» фото- и видеотехника, с большой вероятностью ее изымут. К тому же и тебя могут отправить в душ-дезактивацию. А пока «Дитятки» открывает нам вход в 30-километровую Зону.
Известный факт, что после аварии вокруг ЧАЭС было очерчено два радиуса в 30 и 10 километров – зараженная радиацией территория. Однако сейчас на границе 30-километровой зоны не грязнее, чем в Киеве. Допустим, дозиметр в Чернобыле на границе Зоны будет чаще показывать обычные «киевские» 12 мкР/ч (12 микрорентген в час).
С нами выехал Сергей Мирный. Летом 1986 года командир взвода чернобыльской радиационной разведки Мирный ездил по Зоне почти по тем же маршрутам, что и посетители-туристы сегодня. Только тогда эти маршруты назывались маршрутами разведки. А средством передвижения был броник – бронированная разведывательная дозорная машина БРДМ-2рх, а уровни радиации в центре зоны были в 1000 раз большими. Взорвавшийся реактор четвертого энергоблока стоял во всей своей развороченной красе.
Мирный сразу осаждает: уровень радиации на территории АЭС, города Чернобыль и окрестных лесов очень неоднороден. Действительно, существуют участки, где риска получить высокое облучение почти нет. И наоборот, ближе к реакторам и в местах выпадения радиоактивных материалов после аварии, до сих пор наблюдается достаточно высокий радиационный фон. «Ездить в Чернобыльскую зону без дозиметра – это все равно что ехать в обычную турпоездку, завязав себе глаза», – говорит наш спутник.
Однако сейчас благодаря усилиям по очистке Зоны и прошедшему времени (со временем радиация вследствие естественного распада уменьшается) повышенные уровни радиации есть только в непосредственной близости от АЭС, в основном по следам самых мощных западного и северного выбросов из реактора, и в некоторых местах территории самой АЭС. Уровни, которые могут привести к острой лучевой болезни, остались только внутри чернобыльского саркофага – огромного объекта «Укрытие», хранящего за своими железобетонными стенами развороченный реактор.
…Мы в Чернобыле. Это не мертвый город. Здесь постоянно проживает до двух тысяч человек. Это в основном работники предприятий зон отчуждения, строители нового укрытия для реактора. Работники зоны носят с собой накопители, показывающие, можно ли им дальше здесь находиться. В Чернобыле работает почта, есть две действующие гостиницы, где останавливаются с ночевкой группы туристов. Здесь хорошо ловит местный сотовый оператор. В домах горит свет. В Чернобыле есть все необходимые объекты инфраструктуры для обычной жизни, но нет действующих роддомов, детских садиков и школ.
Уже в прилегающих селах полное запустение. В землю вросли таблички знака «радиации». Под каждым таким знаком – деревенский дом, снесенный бульдозерами и засыпанный метровым слоем грунта.
Село Залесье. Мы идем по главной улице. Вокруг осиротевшие дома. Все двери открыты. Осели к земле полуразрушенные сараи и баньки. Среди осенней буйной листвы едва проглядывает табличка «Продукты» – сельский магазин. Но это только на первый взгляд кажется, что тут безлюдно.
Самоселы
В Залесье живет один человек. Розалия Степановна. Раньше она работала в милиции города Чернобыль. «Однажды успели спасти ее, когда за женщиной бросилась стая диких енотовидных собак. В Зоне природа давно отвоевала свое, здесь природа и человек выравниваются», – рассказывает второй проводник Ярослав Емельяненко.
...Самоселы. Возвращенцы. Аборигены атомных резерваций. Неотъемлемая часть жизни и реальности Зоны отчуждения. Сейчас в Зоне проживает порядка 200 человек. Средний возраст 70-75 лет. Еще в конце 80-х около 1200 человек вернулись обратно, в основном, это были пожилые люди. Они вновь обживали родные дома. По сути, возвращались «нелегально» – звериными тропами в обход постов. Возвращались и «легально» – устраивались на работу в Зоне и поселялись в свой дом.
Сейчас все самоселы живут за пределами 10-километровой – самой загрязненной – зоны вокруг ЧАЭС. Исключение – лишь одна семья из двух человек, рассказывает Сергей Мирный. Это дед Савва Ображеи и его жена (1933 и 1929 года рождения соответственно). Они вернулись домой год спустя после пожара на ЧАЭС. Живут они в селе Новошепеличи, совсем рядом с городом Припять. У семьи целых четыре хозяйства, держат кур, коров, лошадь. Раз в месяц исправно приезжает автолавка с продуктами и пенсией.
Ближайший к семье очаг «цивилизации» – КПП «Беневка». Чтобы попасть отсюда в Чернобыль, нужно пройти еще три километра до КПП «Припять».
«Жизнь самоселов-одиночек – ежедневный подвиг и риск, многократно утяжеленный их старостью, удаленностью, забытостью», – признаются наши проводники из «Чернобыль-Тур».
Исследователь самоселов Денис Вишневский, пожалуй, увидел главную черту этих людей: «Они не жалуются на власть и ничего у нее не просят. На все смотрят с мудростью людей, имеющих большой жизненный опыт и сделавших свой очень важный жизненный выбор. Мир за зоной для них, как другой континент, и его события они воспринимают достаточно абстрактно. Единственным связующим звеном с этим миром являются родственники.
Будущее у самоселов довольно короткое – не более 10-15 лет – в силу возраста. Сейчас в зоне насчитывается треть от их начального числа. Населенные пункты, где они проживают, условно делятся на три рабочие категории. «Периферия» – восемь сел с населением до 10 человек в каждом. «Золотой треугольник» – три села с населением около 40 человек в каждом. Чернобыль – население 100 человек.
Вероятно, в начале опустеет периферия, а золотой треугольник и Чернобыль продержатся дольше. Но, в конце концов, будет перевернута и эта уникальная страница истории Полесья».
Припять: навсегда 16 лет
Перед нами снова КПП «Лелев». Что значит: мы оказались в 10-километровой зоне от ЧАЭС. Здесь требования жестче. Нельзя есть, пить, курить на открытом воздухе. Нельзя дотрагиваться до сооружений, деревьев, растений, собирать и употреблять в пищу грибы, ягоды, фрукты и орехи в лесах и садах брошенных населенных пунктов, садиться на землю, ставить фото- и видеотехнику, сумки, рюкзаки и другие личные вещи на землю. Не ходить по лужам
Ближе к ЧАЭС радиационный фон растет. Есть много точечных источников излучения. Им может стать любое пятно или трещина на асфальте, основание дерева. В таких местах цифры дозиметра как бешеные бегут вверх. 50, 100... Теперь 200, уже тысяча... невидимых микрорентген в час. «Может, кто-то коврик о дерево стряхнул, или частицы осели здесь с первым выпавшим дождем», – объясняет радиационные пятна Мирный.
До ЧАЭС и Припяти остаются считаные километры, но мы делаем еще одну остановку: заброшенный детский сад села Копачи. Вообще здесь не видно даже домов. Просто сохранились этот садик и еще напротив памятник ВОВ в небольшой аллее. Все. Из-за запредельного загрязнения радиацией Копачи просто сравняли с землей бульдозерами.
В детском саду радиационный фон примерно 400 микрорентген в час. На стене – плакат «Родительский уголок», на полу – выцветшие детские аппликации. В спальне рядами стоят десятки кроватей. Ржавые, пружинные койки, на некоторых сохранилось постельное белье, лежат, сидят куклы, некоторые из них припорошены в опавшей листве (ловишь себя на мысли, что так их расставили любители постановочных фото), на подоконниках – ворохом замерли карточки с буквами алфавита и растрескалась засохшая акварель. Распахнутыми замерли детские шкафчики в раздевалке.
… И вот мы в Припяти. Город в трех километрах от Чернобыльской АЭС имени Ленина. Навсегда юный город. Припять, у которой есть только прошлое. Припять живет в пожелтевшем номере «Красной звезды» за 7 октября 81-го. Или в полуразобранном уличном автомате газировки у ресторана. Иногда сталкеры намеренно оставляют в них граненные стаканы.
Чертово колесо, ДК «Энергетик», медсанчасть №126, школа №1, магазин «Березка» и «Светлячок», пристань, гостиница «Полiсся», кинотеатр «Прометей». Все эти улицы и названия знакомы и «забаянены» как минимум благодаря одной известной игре.
Но для 50 тысяч человек это был родной живой город. Всего 26 лет назад. Эти здания, дома и улицы можно ощутить.
Официальная экскурсия для туристов представляет собой целый ряд запретов. Главное из них – не заходить внутрь зданий. Ни при каких обстоятельствах. Многие из зданий в аварийном состоянии. Природа буквально разрушает их, берет свое. Несколько лет назад полностью обрушилось крыло школы №1 и Дом книги.
После мер предосторожности проводники и журналисты могут зайти внутрь зданий. И это, действительно, риск. Например, прямо на балконе высотки из бетонного пола растет береза. Она уже выросла на два этажа вверх, а сам балкон держится на честном слове.
Дома Припяти больше, чем все остальное, хранят оставленные в них когда-то эмоции, память, мысли. Одна девятиэтажка встречает нас надписью на торце «Припять родная. Юный наш город». На другом по улице Дружбы народов мы видим – «Прости меня мой дом родной! Юлия». Пятидесятитысячная Припять была эвакуирована всего за сутки. Людей успокоили, что это временно и нужно взять только самое необходимое.
На подъездах еще сохранились списки жильцов. Многие окна зияют разбитыми глазницами. Видно, что кто-то ради забавы просто стрелял по ним. В квартирах гуляет сквозняк. Многие из них – это только голые стены. Постарались мародеры. Уже давно свинчено и вынесено все железо. Но есть и те, где стоит диван, напротив – стеклянный стеллаж, в углу приютился шкаф. На детской площадке встречают покосившиеся горки, забытые песочницы, погнутые турники.
Кстати, не все здания Припяти были заброшены после аварии. Работал горисполком, завод «Юпитер» работал на ликвидацию последствий. А для работников Зоны аж до 1999 года был открыт припятский бассейн.
В Припяти постоянно живут две-три группы сталкеров. Живут, конечно, нелегально. Они вполне обжили несколько квартир, где есть мебель, с собой «нелегалы» привозят газовые горелки, парафиновые свечи и большой запас консервов.
Мы идем на центральную площадь города. Поздней осенью город отражается в редких лужах. Издалека выхватываешь буквы «Полiсся». Гостиница «Полесье». Именно здесь в апреле 86-го разместили дозиметрический пост и жили военные. А с крыши гостиницы хорошо просматривался дымящийся четвертый блок. Это был наблюдательный пункт корректировки вертолетных операций над руиной четвертого реактора. Именно здесь спрятались «тени Хиросимы» – тени от сгоревших во время вспышки ядерного взрыва людей, нарисованные группой художников спустя 20 лет после аварии. Правда, художникам за граффити досталось.
...Огибаем с торца соседний ДК «Энегетик». Из пустых витрин-окон видно большую подсобку, где смотрят солидные портреты партийных вождей. Напротив ДК две высотки-близнеца в 16 этажей. На их крыше нетронутый герб СССР.
Совсем рядом главный городской парк. Его уже издалека выдает знакомое из кадров хроники колесо обозрения. Ярко желтые кабинки, не прокатившие никогда и никого. Это колесо готовились открыть к Первомаю 86-го. Вообще на 1 Мая запланировали подарить жителям Припяти целый парк с аттракционами, тиром, автодромом.
Если говорить откровенно, совершая легальный визит в Припять, не попадешь в целый ряд зданий. В первую очередь, под жестким запретом посещения – полуразрушенная школа №1, кинотеатр «Прометей», медсанчасть №126. Вообще такой запрет ввели в 2011 году. Однако, сталкеры город знают в мельчайших подробностях, знают все его закоулки. Некоторые анонимные собеседники поделились, что можно увидеть на такой дикой экскурсии.
Кинотеатр «Прометей». Бережно, а больше боязливо обходишь разлетевшуюся на потресканном асфальте бобину кинопленки. «Там до сих пор стоит огромный рояль на сцене. В кинозале сохранились ряды кресел и закрытая стеклянным экраном комната киномеханика с проектором», – признаются собеседники. Кстати, рядом с одноименным кинотеатром находился памятник Прометею. После аварии его перенесли на площадь возле административно-бытового корпуса №1 у ЧАЭС.
Медсанчасть №126. Подвал этой припятской больницы расскажет многое. Именно сюда в первые дни аварии работники больницы выбрасывали самые загрязненные вещи поступающих туда ликвидаторов и других пострадавших от аварии на четвертом энергоблоке ЧАЭС людей.
«В подвале припятской больницы до сих пор хранится радиоактивная одежда пожарных, тушивших горящий четвертый реактор ЧАЭС. Ранее мы провели дозиметрический замер обуви пожарных. Сапоги спустя 26 лет до сих пор «светятся» более чем на 20 тысяч микрорентген», – рассказали собеседники.
...Школа №1. Часть здания – уже руины. Крыло школы обрушилось несколько лет назад. Причина – наступающая природа. Деревья прорастают в пол. Ветер и дожди делают хрупкими любые прочные стены. В коридоре через окна первого этажа видно, что на полу лежит огромное количество противогазов. Ими усеян весь холл. Но не веришь в такую живописную композицию. Это дел рук любителей постановочной разрухи, а-ля-сценаристов апокалипсиса. А вот классы школы хранят настоящие эмоции. Бывшие ученики рассказывают, что в учительской сохранились классные журналы. В кабинетах также стоят ровные ряды парт с уже основательно полопавшейся краской. На стенах чуть поблекшими красками говорят плакаты «Мы живем в стране Ленина», «Лучший кабинет школы». Есть даже уголок патриотизма «Ненависть к врагам Родины».
Ученики и учителя школы до сих пор держат связь друг с другом. Выйти на них нетрудно через те же соцсети. На их фотографиях – еще не повзрослевший третий Б, лица учителей, гурьба мальчишек на внутреннем дворе школы.
… Набережная. Вдалеке полузатопленная пристань для прогулочных корабликов. На другом берегу реки Припять хотели строить новые микрорайоны образцового советского атомограда. До сих пор там стоят краны. Дошли до пристани. Она накренилась в воду настолько сильно, что первый этаж практически наполовину в воде. Но вид на реку отсюда открывается потрясающий: гладь воды, лес, кусочек идиллии в трех километрах от ЧАЭС.
Побывали мы и в здании припятской милиции с КПЗ. В архиве – в обычной комнате – вывернуты ящики с документами, карточками задержаний и арестов. Место и сейчас малоприятное.
Маленькую Припять мы обошли часа за четыре. Уже на окраине в промышленной зоне города брошены остатки ликвидационной техники. Огромной дозой радиации «фонит» трехметровый ковш, которым убирали ядерное топливо. Напоминает он здоровую клешню. Недалеко от него растет красный мох.
Сегодня Припять – самый зеленый город на планете. Летом здесь все расцветает пышным буйством, что здания уже почти не видно. Припять исчезает. Лет через 10-15 от города останутся руины. Тротуары здесь глубоко разрыты длинными бороздами. «Кабаны», – коротко бросает Ярослав. В окрестностях свою территорию давно освоили волки, лошади Пржевальского. В пруду-охладителе около ЧАЭС сомы от долгой беспечной жизни в отсутствии природных врагов достигают своих естественных размеров до 2,5 метров. О мутации говорить здесь глупо. Сомы – давно достопримечательность: их туристы закармливают всевозможными булками и батонами.
Кстати, 26 апреля, в годовщину катастрофы Припять открывают для посещения. В последние годы поминальные дни на кладбищах, расположенных в пределах Чернобыльской зоны превратились в «дни открытых дверей». К сожалению, уровень культуры и подготовки многих посетителей к нахождению на радиационно-загрязненных территориях является крайне низким, говорят проводники из «Чернобыль-тур». И день памяти превращается в массовые нарушения правил безопасности, несет уничтожительный характер как для остатков сохранившихся на территории Зоны объектов, так и для здоровья и даже жизни посетителей. Волонтеры придумали хоть какой-то выход: на улицах Припяти появились урны.
ЧАЭС
Их было 3828. Все они ликвидаторы чернобыльской аварии. «Биоконвейер, биороботы, в запасе у каждого было не более одной минуты работы на крыше реактора. Многие из нас уже давно превысили допустимую дозу. Делились титулами «Ваша светлость», «Ваше сиятельство», – в своей документальной исповеди «Чернобыль.3828» ликвидатор Сергей Заболотный предельно честно говорит, как прошли этот тест на порядочность, где была смесь и подлости, и героизма.
...На Чернобыльскую АЭС мы попали уже вечером. Здесь кипит работа: идет строительство нового укрытия. В корпусе старого, возведенного наспех сразу после аварии саркофага, появляется все больше трещин. В 1986-м всего за семь месяцев разрушенное здание реактора было укрыто под сооружением из стали и бетона. В саркофаге взорвавшегося энергоблока сейчас хранится более 160 тонн ядерного топлива.
Масштабное строительство сулит много изменений. Главный символ Чернобыльской зоны – вентиляционная труба четвертого реактора – скоро исчезнет. Уже рядом с ней построена более компактная новая труба. Старую же сразу демонтируют, как только будет готов новый саркофаг. Гигантский купол подвезут на рельсах и накроют весь четвертый энергоблок.
Исчезнет и пруд-охладитель Чернобыльской АЭС. До сих пор работающий насос, поднимающий воду из реки Припять, будет выключен. После прекращения закачки воды пруд площадью свыше 20 квадратных километров и глубиной до 18 метров постепенно исчезнет.
Аттракцион памяти?
В последние годы туристический поток в Зону вырос в десятки раз. Здесь предлагают в буквальном смысле пожить – туры до четырех дней. Предлагают посетить могильники роботов, экологически-чистые обеды в столовой ЧАЭС, визит в военный городок Чернобыль-2, ночевки в гостинице Чернобыля. Влет идет уже привычная сувенирка в виде дозиметров, нагрудных накопителей радиации, фосфорных магнитов. Сегодня организаторы поездок и туристических туров люди – неразрывно связанные с Зоной: бывшие дети Припяти, ликвидаторы и работники разведки.
Кто-то такое путешествие посчитает экстримом, «крутым вояжем» в Зону, путешествием по следам популярной игры. Жаль, если увидите здесь лишь аттракцион радиусом в 30 километров.
Наша съемочная группа побывала в Чернобыле, городе-призраке Припять, на стройке нового саркофага и непосредственно на промзоне Чернобыльской АЭС. Как выглядит зона отчуждения спустя 26 лет смотрите на видео.
